Машины времени Георгия Богачёва

«Машины я всегда любил, разные, и мне вообще любой транспорт доставляет удовольствие, – говорит Георгий Игоревич. Бывший топ-менеджер группы ЛСР и экс-вице-губернатор Ленобласти по строительству теперь живет под Выборгом и управляет базой отдыха. – А ретромашина – это еще и машина времени. Когда ею управляешь, она как будто увозит тебя в прошлое».

Георгий Богачёв и прежде, когда работал в правительстве, и сейчас – неизменный участник областных торжеств по поводу открытия новых дорог, мостов и путепроводов. И с машинами в его жизни связано многое. Его нередко вспоминают, как только возникает любая автомобильная тема или приходит на ум автомобильный анекдот. Буквально на днях в одном из выступлений его вспомнил губернатор Александр Дрозденко, рассуждая о тех, кто любит выдвигать необоснованные претензии по принципу «Баба Яга против»: «Как любил говорить мой коллега и бывший подчиненный Георгий Богачёв, когда кто-то с ним начинал беспричинно спорить: “Так вам шашечки или ехать?”»

Богачёву всегда – ехать.

– Георгий Игоревич, какой была ваша первая ретромашина?

– Помню, все началось с 21-й «Волги» (ГАЗ-21 «Волга») – самого популярного автомобиля светского времени, который выпускался с 1957 по 1970 год на Горьковском автомобильном заводе. У меня эта машина появилась лет пятнадцать назад, приобретена была по случаю в Челябинской области и, честно говоря, находилась в плачевном состоянии. Покупал не глядя, потому что продавцом был родственник моего товарища. Он рассказывал, что в ней ездил профессор, который был чрезвычайно аккуратен – садился за руль чуть ли не в мягких домашних тапочках. Но то ли профессор был грузный, то ли тапочки у него были тяжелые – в том месте, где находились ноги водителя, в днище машины была продавлена глубокая, почти насквозь, дыра… Пришлось почти полтора года заниматься реставрацией, после чего я зарекся это делать, уж больно процесс сложный и долгий. После этого покупал только уже отреставрированные автомобили, либо находящиеся в отличном оригинальном состоянии.

– Эта «Волга» у вас сохранилась?

– Нет, товарищу подарил.

– Машины ведь для того, чтобы ездить. А вы часто ими рулите?

– Не очень, но стараюсь каждый сезон по нескольку раз выезжать. Иномарки в этом смысле надежнее, а вот с советскими машинами беда: больше ремонтируешь, чем ездишь.

– К каждой – особое отношение?

– Да, в основном это связано с личными воспоминаниями. Вот, например, недавно купил 244-ю Volvo – знаменитая модель, похожая на чемодан. Вспоминаю, как гулял в детстве по Ленинграду, а они стояли около «Астории» и «Европейской», нарядные, заграничные, с финскими и шведскими номерами. Ходил и завидовал. Никогда, думал, такой у меня не будет. А вот, смотрите, купил-таки.

– Есть, наверно, у вас и «непатриотичные» американцы?

– А как же! Скажем, Lincoln Continental Mark 5 – последняя из больших американских машин, выпущена в 1977 году, потом наступил бензиновый кризис и машины стали уменьшаться. Когда мы с родителями ездили в детстве на нашей «копеечке» в отпуск, такие «американцы», хоть и очень редко, попадались на дорогах. Их привозили из-за границы моряки, артисты и спортсмены. Мы с моей тетушкой Олей называли их «большой и широкий».

– А мерседес в вашей коллекции имеется?

– Да, у меня два мерседеса, двухдверные модели 1952 и 1983 годов. Тут и сказать нечего, мерседес он и есть мерседес. Точнее, был. Сейчас их тоже трудно отличить от любого корейского или японского ширпотреба.

– А как насчет «Чайки»?

– Конечно, как же без классики! «Чайка» – символ советского успеха. По сути это сборная солянка из американских автомобилей середины 50-х годов – старомодная, но при этом роскошная. На ней ездили министры и секретари обкомов. А для суперэлиты была еще одна машина, автомобиль высшего класса – ЗИЛ-111. Они выпускались совсем малыми сериями на заводе имени Лихачёва в Москве с 1959 по 1967 год. ЗИЛ был похож на «Чайку», неспециалист может и перепутать. Но сейчас это огромная редкость и на порядок дороже.

– Вы упомянули «копейку». Удивлюсь, если сейчас ее у вас нет.

– Да, в детстве ездил на ней вместе с родителями, гордился (еще бы!) – новые «жигули». Отличный автомобиль, ездить просто, как на велосипеде. И конечно, она у меня есть. Повезло, купил у приятеля по случаю в прекрасном оригинальном состоянии и с пробегом всего 25 тысяч км.

– Есть ведь у вас и старенькие автобусы…

– Недавно по случаю удалось купить замечательный красный пазик. А еще сейчас реставрируем ЛАЗ львовский. Увидели такой случайно пару лет назад на Валдае. Абсолютно новый на вид автобус мы с друзьями встретили на грунтовке в глухой деревне. Удивились. Выяснилось, что один товарищ приспособил его под местные рейсы, дав красивое название «Экспресс Виталий Бианки». Я сильно уговаривал хозяина продать автобус, но для него это был вопрос не коммерческий, а меценатский, поэтому ничего не вышло. Но желание осталось, и через некоторое время кто-то позвонил и предложил автобус из Костромской области. А потом получилось как с той «Волгой» и профессором. Вполне живой по фотографиям автобус умер на полпути. Пришлось тащить из Череповца эвакуатором, а когда притащили, обнаружились и другие недостатки. Короче говоря, теперь строим его практически заново. Зато уж точно будет как новый.

Одним из главных событий последнего Дня рождения Ленобласти стал запуск рабочего движения по новому путепроводу на перегоне Выборг – Таммисуо участка Выборг – Каменногорск. Первым по нему проехал ретро-пазик, который Георгий Богачёв привез вместе с сыном Степаном. На фото – губернатор Александр Дрозденко с двумя Богачёвыми на фоне пазика.

– Почему к старым автомобилям такое трепетное отношение?

– Потому что они несут в себе дух эпохи. Садишься в машину и чувствуешь, как сам становишься частью давней истории. Не то что сейчас – машин много, но все какие-то безликие. Трудно себе представить, что какой-то из современных массовых автомобилей станет впоследствии классикой.

– А многие люди ретроавтомобилями увлекаются?

– Нравятся они многим, но владение ретроавтомобилем непростое удовольствие. Машину ведь мало купить, ее нужно содержать и обслуживать, а еще она должна обязательно ездить. Если машина стоит, она умирает. Реставрация у нас редкость. Есть мастерские, главным образом в Москве, но стоит это запредельных денег. Вообще ретродвижение у нас развито слабо, в отличие, например, от соседней Финляндии, где в сезон чуть ли не каждые выходные проходят ретропарады.

Другая проблема – хороших второстепенных дорог мало, а гонять старинную машину по федеральной трассе среди фур или в городе по пробкам жалко. Ретроавтомобиль – это ведь фактически музейный экспонат. Он нежный, требует повышенного внимания, как заслуженный дедушка. А посмотрите, как странно люди к ним относятся. Стоит на минуту оставить – и облепляют, как дикие племена ритуальный столб. Ладно бы просто смотрели, но ведь каждый норовит подержаться, сесть на крыло, чтобы сделать селфи. Неясно, что за рефлексы срабатывают, но владельцу это крайне неприятно.

– Вы давали когда-нибудь имена своим ретромашинам? У меня, например, один родственник назвал свой жигуль Боливаром…

– Как-то не приходилось. Это когда машина одна и становится членом семьи, ее хочется как-то назвать. Помню, нашу белую «копейку» мои родители ласково называли Снегурочкой.

– Одна из главных российских бед – дороги. Не подводит?

– Это устаревшая информация. (Улыбается.) В Ленинградской области, и у нас под Выборгом в частности, за последние годы качество дорог серьезно улучшилось. Вполне можно ездить с ветерком.

– В этом году ваши машины появлялись, когда запускалось рабочее движение по новым путепроводам в Таммиссуо и Пальцево через железную дорогу Выборг – Каменногорск. Откуда взялась эта традиция?

– Не знаю, но мне она нравится. Красиво. Когда элегантная старинная машина едет по новой классной дороге или мосту – это как связь времен и поколений. Очень символично, не находите?

Беседовала Евгения ДЫЛЕВА

Фото автора, пресс-службы губернатора и правительства ЛО и из архива Георгия БОГАЧЁВА