Столетие Октябрьской революции прошло странно, хотя требует глубокого осмысления

Столетие Октябрьской революции позади, и прошло оно как-то странно. Вместо размышления — подобие водевиля: заново сконструированный демон революции, перенакрахмаленные воротнички и Троцкий, похожий на опера из сериала про ментов. А оно (столетие) ведь заслуживает осмысления. Да и Ленин — тоже.

Наше время катастрофически далеко от любых форм идеализма, потому с Лениным так и трудно. Социальная утопия кажется вещью не просто непонятной, но абсурдной. Но она — чистейший поздний плод эпохи Просвещения и идеалов постижения законов развития и улучшения качества жизни. В идеях свободы, равенства, братства, всеобщего благоденствия нет ничего плохого, лишь недостижимость смущает. А Ленина не смущала. Он верил в достижимость идеала и к нему стремился — неистово и даже фанатично. Последнее — опасно, но всё остальное — вполне позитивно.

Главная проблема состояла всё же в нетерпении, никаких постепенных шагов, а разом, решительно и смело. Отсюда и полная уверенность, что «такая партия» есть, и она сможет взять власть в свои руки и всё это осуществить. И самое невероятное, что это удалось. Да, не навсегда, но довольно надолго. Но одновременно подтолкнуло массу социальных реформ во всех европейских странах. От идеала мы ныне отказались, но и на социальные реформы не пошли, позволив создать общество колоссального имущественного расслоения, причём в невероятно короткий срок, не имеющий аналогов в истории. И потому урок первый — именно в наличии идеала. И в умении его достигать. Первым шагом к сбалансированному обществу могла бы стать, к примеру, прогрессивная система налогообложения. И дальше, дальше, дальше.

Урок второй — в умении и способности адекватно реагировать на ситуацию. В гибкости тактического маневрирования Ленин не знает себе равных. С одной стороны — почти догматический марксист, а с другой — на редкость подвижный теоретик и ещё более маневренный практик. Общество не развито, капитализм не достиг нужной стадии, тогда попробуем на этой.

Первенства в выборных органах не достигли, тогда решимся на действия без полной опоры. Сговор с империалистами кощунственен, но необходим, и в этом всех надо убедить. Продовольственный кризис на грани катастрофы, тогда перейдём к более компромиссной экономический политике. Начиная с ноября 1917 года и до начала 1923 года Ленин демонстрирует феноменальную способность адекватно разрешать назревающие проблемы и не стесняется противоречить своим прежним взглядам.

А победа большевиков в гражданской войне, частичное снятие остроты продовольственной проблемы, постепенное оживление промышленности и даже известное решение (на том этапе) национального вопроса — всё следствия этой подвижности самосжигающего бурления сознания. Ни одной остановки на выбранном пути. Этой гибкости современным политикам больше всего и не хватает. Не убеждение в абсолютной правоте, а постоянная перепроверка и сверка с действительностью и поиск новых ходов и решений.

Урок третий — печальный. Общество социального равенства строилось на основе вседозволенности. Ответственность перед народом оборачивалась полной моральной безответственностью. Демократическое общество возводили путём внедрения кажущихся правильными идеалов без ожидания одобрения со стороны населения. И в этом и была главная катастрофа. Ведь помимо веры в способность людей к братству, их не спрашивали о том, согласны ли они к нему идти. Их подтягивали без интереса к их ответному слову. И потому возможность репрессивного развития была внутренне заложена на этом пути. Поначалу репрессии казались обусловленными ситуацией. Но право голоса растворилось. На смену ему пришло право решительного указания. Катастрофа была в принципе неизбежна не только в экономике, которая была идеалистически неплодотворной, но и в социальном смысле.

Все эти три урока полезны. Наличие долгосрочного идеала всегда устремляет жизнь вперёд, идея движет историей. Но её надо уметь применять, гибко и точно. Первые два урока глубоко позитивны. Но и не спрашивать народ, решая всё за него, нельзя. Социальная ответственность не возникает без социальной вовлечённости. Равно как и экономическая. А потому нам есть над чем работать. Главное — не забывать размышлять. Ведь по правде Ленин — совершенно буржуазный идеалист, только радикальный.

Уберите последнее, и тогда всё будет очень по делу.

Алексей ЛЕПОРК