Ледовое побоище: миф или быль?

«В субботу, пятого апреля, сырой рассветною порой…» Эти строки поэмы Константина Симонова хорошо известны многим, чьё детство пришлось на советские годы.

о сей день образ Ледового побоища как блестящей победы русского оружия глубоко укоренён в исторической памяти россиян. Наряду с Куликовской и Бородинской битвами, Сталинградом и Курской дугой это одно из ключевых событий тысячелетней истории Руси-России. В массовом сознании образ сражения связан с фильмом Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», снятом в 1938 году, но художественной ценности не утратившим до сих пор.

Память о том далёком весеннем дне 1242 года закреплена в обширной научной и художественной литературе, многочисленных памятниках князю Александру и его дружине. И едва ли не в каждом советском доме, где рождались мальчики, появлялся набор тяжёлых металлических солдатиков «Ледовое побоище». Так что о героических деяниях предков наш соотечественник знал буквально с младых ногтей.

Где камень?

Между тем, были времена, когда блистательный образ ледовой победы не то чтобы померк, но как бы подёрнулся мутной пеленой. В 90е годы, прославившиеся переоценкой прежних ценностей, в череде «разоблачительных» публикаций появились газетные статьи, в которых не только значение победы, но и сам факт сражения ставился под сомнение. Одни критики писали, что на льду Чудского озера произошла лишь незначительная стычка, размеры и значение которой были впоследствии раздуты летописцами.

Другие авторы и вовсе утверждали, что никакого Ледового побоища не было — так как упоминаний о нем в немецких хрониках, якобы, не найдено. Утверждать, что скептики полностью голословны, нельзя. Историки до сих пор не могут определить точное место баталии и понять, что именно следует считать Вороньим камнем, с которого, как повествует летописец, Александр руководил битвой.

Да и популярное представление, что одной из причин сокрушительного поражения немецких агрессоров стал тонкий лед, подломившийся под закованными в броню рыцарями, едва ли имеет историческую основу. Немецкие и русские воины в XIII веке весили примерно одинаково, так что и убегавшие ливонцы, и преследовавшие их русичи имели равные шансы оказаться в холодной воде. К тому же есть сомнение в том, что этот эпизод не был перенесён летописцем из другой истории — а именно из рассказа о сражении на реке Омовже в 1234 году. Тогда под немцами, с которыми бился отец Александра Невского, Ярослав Всеволодович, тоже, вероятно, подломился лед. Видимо, летописцам подобный факт представлялся свидетельством божьей помощи русскому войску.

Вспомним, что накануне Невской битвы в 1240 году в небе над Невой произошло явление Бориса и Глеба, причем Борис молвил брату своему Глебу: «Пойдём скорее, поможем сроднику нашему, князю Александру, против неистовых врагов». В помощь небесных сил русские воины верили, и в бой с иноземными агрессорами шли с уверенностью в победе. Ведь «не в силе Бог, а в правде», как сказал Александр Невский. А правда в тот апрельский день была за теми, кто встал на защиту родной земли.

И эстонцев тоже…

Безусловно, в описаниях битвы есть нюансы, вызывающие споры историков. Но главную суть произошедшего на льду озера русские летописцы передали достоверно. К слову, утверждение, что Ледовое побоище было «не замечено» современниками в Европе, совершенно не соответствует действительно сти. Ход сражения подробно описан в целом ряде немецких хроник, авторы которых констатируют сокрушительное поражение рыцарей.

Примечательно, что, вопреки сочинениям скептиков, описания битвы, данные русским летописцем и немецким хронистом, в целом совпадают. Например, немецкая «Рифмованная хроника» так описывает начала боя: «Русские имели много стрелков, которые мужественно вышли вперёд и первыми приняли натиск перед дружиной князя… Знамёна братьев проникли в ряды стрелявших, было слышно, как звенят мечи, рубились шлемы…» Дальнейшее известно: когда бронированный клин рыцарского войска увяз в рядах русского передового полка, «свинью» взяли в клещи — по обоим её бокам ударили свежие силы.

Попытки приуменьшить масштабы сражения также несостоятельны. Сообщения немецких хронистов и русских летописцев относительно потерь рыцарского войска разнятся. Одна немецкая хроника сообщает о 20 убитых рыцарях, другая говорит о 70 орденских «господах», погибших при взятии Александром Невским Пскова и на Чудском озере. Казалось бы, не так уж и много.

Но надо понимать, что такое рыцарь в Средние века — это не рядовой пехотинец, а хорошо обученный и экипированный всадник, боевая ценность которого была весьма велика. На каждого немецкого рыцаря приходилось немало простых воинов: оруженосцев, кнехтов, наёмников из числа народа чудь (так на Руси называли предков современных эстонцев). Их среди убитых никто не считал, разве что в Новгородской летописи сообщается, что чуди пало «бещисла», а немцев 500, причем 50 было взято в плен. По подсчётам отечественных историков, численность войск на Чудском озере составляла 10-12 тысяч ливонцев и 15-17 тысяч человек новгородцев и их союзников. Это по тем временам — весьма немало.

В памяти потомков

Что касается стратегического значения этой победы в непрерывной войне с Орденом, то умалить его трудно, учитывая, как ослаблена была Русь в результате монгольского вторжения. Ледовое побоище было не первым и не последним военным событием той горячей поры. За два года до сражения, в 1240 году, немцы взяли Изборск и осадили Псков, ворота которого через неделю открыли представители тогдашней «пятой колонны» из местных бояр. Затем немцы захватили землю племени водь и крепость Копорье, приблизившись к Новгороду. Тогда-то и откликнулся Александр на зов новогородцев, взял штурмом Копорье, а после — и Псков. В дальнейшем он решил не обороняться, а наступать — эта стратегия и привела его на лед Чудского озера.

Следующую крупную победу Александр Невский одержит через три года, в 1245 году, в Смоленской земле уже над литовцами. Ратными усилиями князя и его воинов продвижение западных агрессоров на Русь было приостановлено. Примечательно, что в войске Александра были не только новгородцы и владимирцы, но и воины из финно-угорского народа ижора, потомки которого до сих пор живут на территории Ленинградской области. Ижоряне, как и русские, были православными, славяне считали их за своих. Именно ижорский воевода Пелгусий известил русского князя о приближении шведского флота двумя годами ранее. Тогда-то молодой Александр, разбив непрошенных гостей на берегу Невы, и присоединил к своему имени прозвище Невский.

Дмитрий ФЁДОРОВ