Дорогого стоит. Вернуть усадьбы человечеству за символическую плату
— Начало лета 2016 года в Ленинградской области оказалось богатым на культурные события национального значения. Отметил свое 250-летие Большой Гатчинский дворец, а архитектурным памятникам Старой Ладоги — Ладожской крепости и Успенскому собору — исполнилось 900 лет. Но вы в начале июня решили затронуть крайне болезненную тему — судьбу заброшенных усадеб, находящихся на территории региона. Почему именно сейчас?
— Большие праздники — это не только повод порадоваться, но и возможность поразмышлять. Тем более, что в Гатчину на 250-летие Большого Гатчинского дворца приехали высокие гости — председатель Государственной думы Сергей Нарышкин, министр культуры Владимир Мединский, губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, руководители крупнейших российских музеев. Они высоко оценили открытые после реставрации залы Гатчинского дворца, а также приняли участие в заседании Российского исторического общества.
Но разговор, который состоялся в Гатчине, был отнюдь не юбилейным. Напротив, оттолкнувшись от проделанной реставрационной работы, участники дискуссии подняли тему сохранения исторической памяти. В том числе проблему возрождения заброшенных памятников.
— Но ведь всё вами перечисленное относится к компетенции государства. А вы, насколько можно судить по отзывам в прессе и профессиональном сообществе, ставите вопрос о том, чтобы часть из затронутых тем взяли на себя частные лица.
— Раз мои предложения начали активно обсуждать, значит, я попал «в точку». И чтобы не было неправильных трактовок, связанных с пересказом моего выступления, очень кратко расскажу его суть.
Для обсуждения я предложил три пункта. Первое: дополнительную инвентаризацию памятников, чтобы, учитывая возможности бюджетов всех уровней, определить, какие из них нуждаются в первоочередной реставрации. Во-вторых, возможность приватизации заброшенных усадеб (и других памятников так называемой второй очереди) за один рубль, чтобы новые собственники могли их отреставрировать и впоследствии открывали частичный доступ для туристов. И, наконец, в-третьих, в связи с серьёзными попытками в очередной раз переписать историю, я предложил создать не только во всех субъектах России, но и за рубежом подразделения Российского исторического общества.
— Последний пункт наиболее понятен, а вот по первым двум точно есть дополнительные вопросы…
— … решение которых, на мой взгляд, позволит нам продолжить возрождение исторических объектов быстрее и более системно.
Понимаете, для простого обывателя абсолютно неважно, кто отвечает за состояние того или иного памятника. Между тем, они бывают федерального, регионального и местного значения. Исходя из этого, заботу о них должна нести федеральная, региональная или местная власть. Но это деление не всегда понятно и исторически оправдано. Поэтому мы должны ещё раз проанализировать список памятников и выстроить их по значимости — как для России, так и для всего мира. После чего разработать многолетнюю программу реконструкции, приоритетами которой будут наиболее значимые объекты.
Так, для Ленинградской области наиболее важным является возрождение центра Выборга и Выборгского замка. Общая сумма работ предварительно оценивается в 30 млрд рублей, а первого этапа, который начнется в 2017 году, — в 4 млрд. Это огромные средства, которые бюджет не может выделить одномоментно. Но чёткая программа позволит поэтапно достичь поставленной нами цели.
— В данном случае, речь идёт исключительно о бюджетных деньгах?
— Да, это проект государственного масштаба, поскольку Выборг уникален не только для России, но и для всего мира. Реализация программы реставрации вкупе с развитием транспортной и туристической инфраструктуры сделает его ещё более привлекательным для любителей истории.
Но в Ленинградской области есть и памятники другого уровня — заброшенные усадьбы, мызы, имения, которых у нас около 300. С учётом приоритетов и бюджетных реалий, о которых я рассказал, шансов на то, что мы сможем их отреставрировать за государственный счёт, нет. Поэтому и возникла идея пойти по европейскому пути, когда памятники, требующие серьёзных капиталовложений, за символическую плату передаются частному собственнику. Он на свои деньги восстанавливает усадьбу или дворец, но при этом берёт на себя охранные обязательства и обязанность допуска посетителей либо для внешнего осмотра, либо для частичного внутреннего осмотра восстановленного памятника.
— Звучит всё достаточно разумно. Но вот вопрос: почему до сих пор подобная программа не была реализована?
— В чём сложности? В том, что, несмотря на наличие законодательной возможности приватизации памятников федерального и регионального значения, в настоящий момент нет документа, который определял бы порядок приватизации, обременения и проведение торгов. Я специально поднял эти вопросы в присутствии спикера Госдумы и министра культуры, чтобы заручиться их поддержкой на федеральном уровне. С другой стороны, мы решили разработать свой областной закон, который позволит нам приватизацию памятников регионального и местного значения. Благодаря привлечению частных инвестиций этот закон вдохнет в них новую жизнь.
— Но, согласитесь, есть риск, что условия приватизации с обременением могут не выдерживаться. Задумывая благое дело, правительство 47-го региона может получить недовольство жителей из-за невозможности посетить ту или иную усадьбу.
— За заброшенные усадьбы жители и гости Ленинградской области нас критикуют не меньше (не вдаваясь в подробности того, может или нет областная власть найти средства на восстановление конкретной усадьбы). И потому я считаю, что возрождение в первозданном виде «дворянских гнёзд» будет воспринято положительно.
А что касается соблюдения условий, то мы хотим предусмотреть «тройную» страховку. Во-первых, изначально земельные участки будут выделяться непосредственно под зданием усадьбы. И собственник, восстанавливая дом, будет это прекрасно осознавать. Во-вторых, после окончания реконструкции, если первичные условия выполняются, мы выделим в собственность небольшой приусадебный участок. После этого всё не менее прозрачно: подписал инвестор охранные обязательства и обязательства по доступу туристов — получил, и это в-третьих, на льготных арендных условиях целый парк.
Но если нарушаешь условия — мы расторгаем договор аренды. То есть у нас остаются юридические способы воздействия на новых владельцев усадеб.
— Не отпугнете ли вы таким подходом потенциальных инвесторов?
— Знаете, есть такая присказка: «Лучше договориться на берегу». И мы планируем со всеми потенциальными собственниками нюансы обсудить именно заранее. Конечно, у нас нет желания ссориться. Именно поэтому в нашем законе будут чётко прописаны все «правила игры».
Мы прекрасно понимаем, что восстановить усадьбу с нуля по чертежам и историческим документам — не так просто и очень дорого. Конечно, проще построить современный деревянный или кирпичный дом. Но именно поэтому мы и считаем, что сама плата за приватизацию должна быть символической — один рубль. Зато у бизнесмена появляется возможность внести свой вклад в историю страны, возродив ту или иную усадьбу.
— Есть ли в регионе желающие так поступить?
— У нас уже даже есть удачный пример — усадьба Дылицы в поселке Елизаветино, где в свое время бывала Екатерина II. Одна из петербургских семей взяла её в аренду и полностью восстановила. При этом я знаю об интересе к ряду других исторических объектов. С учётом пушкинских дней, упомяну усадьбу Ганнибалов-Роткирхов в Кингисеппе, где в июле 1827 года Александр Сергеевич Пушкин начал работать над романом «Арап Петра Великого». Сейчас она находится в руинированном состоянии, но её собственник — министерство обороны — готово передать нам этот объект.
Исходя из приоритетов, о которых я говорил в начале нашего разговора, эта усадьба для Ленинградской области не входит в число первоочередных. Но я точно знаю, что есть частные лица, готовые из уважения к роду Ганнибалов её восстановить и предоставить возможность бывать там любителям творчества поэта. Поверьте, вернуть человечеству такую усадьбу — дорогого стоит.
Беседовал Николай КОНСТАНТИНОВ