История — рядом 

Никакой непосредственной, личной связи с тем, о чём шла речь на его страницах, никто из нас не чувствовал. Тем интереснее со временем понимать, что все ключевые события последней тысячи лет происходили не где-то за тридевять земель, а здесь, у нас, в Ленинградской области и её ближайших окрестностях. Вот он, учебник истории, прямо под ногами! Не будем лишний раз перемывать кости хрестоматийным Рюрику и его братьям. Остановимся на том, что именно отсюда, из нашей Старой Ладоги, Альдегьюборга, как её называли скандинавские соседи, началась новая история Руси, та, которую мы знаем по Повести временных лет и прочим летописям. Понятно, что где-то на перевозе через Днепр хозяйничали Кий со Щеком и Хоревом, не менее полумифические, чем Аскольд и Дир, пришедшие им на смену. Ясно, что где-то в древлянском Искоростене правила династия Нискиничей. Разумеется, буквально в двух шагах отсюда вольно уселся на берегах Волхова Господин Великий Новгород. Но новая эпоха, новая эра, новые времена — это всё-таки Ладога. Мощная крепость, вскоре ставшая каменной, сильный форпост, прикрывавший самое начало пути «из варяг в греки». И успешно, нельзя не подчеркнуть, прикрывавшая!

Неизвестная битва…

Так, не сумели взять Ладогу шведы в мае 1164 года. А ведь собирались нешуточно! Со всего королевства собрали ледунг, снарядили, вооружили, более полусотни шнек привели в устье Волхова. Встали под стенами крепости, но пара сотен засевших за каменными стенами ладожан выстояла против, как минимум, трехтысячного шведского экспедиционного корпуса. Пришлось захватчикам двинутся восвояси. Не сбылась их большая и светлая мечта о ярлстве Альдегьюборг. Впрочем, недалеко ушли. Всего через несколько дней на берегу реки Вороной, известной ныне как Воронежка, на отошедшее на отдых шведское войско обрушилась новгородская рать во главе с князем Святославом Ростиславичем и посадником Захарией, смяла и опрокинула. Говоря языком летописи, «овы исекоша, а иныя изимаша; а мало их убежаша и ти езвьни». Практически весь шведский ледунг был выкошен под корень: уцелело менее четверти гостей. Согласитесь, звучит эта история почти как сказка, — не было о ней ничего в школьном учебнике! А, между тем, вот вам Старая Ладога, а вот — порядком пообмелевшая с той поры речка Воронежка, да и деревня Самушкино Волховского района Ленинградской области стоит совсем недалеко от места той битвы, — пешком дойти можно.

…и легендарное сражение

Для шведов то поражение было почти столь же плачевным, как, столетия спустя, легендарная и самоубийственная атака лёгкой кавалерии под Балаклавой для англичан. Три с лишним десятка потерянных кораблей были, конечно, прискорбной утратой для военно-морского могущества королевства. Но гораздо более чувствительным ударом стала гибель от двух до без малого трёх тысяч участников похода на Русь — молодых мужчин репродуктивного возраста. Сложившуюся в итоге демографическую ситуацию не назовешь даже ямой, — это была пропасть. Не удивительно, что на следующий поход шведы решились лишь три четверти века спустя.

Думается, нет смысла в очередной раз рассказывать про этот поход: о том, за что князь Александр Ярославич получил прозвание Невский, знают, хочется верить, даже те, кто о русской истории слышал только что-то мельком и примерно. А вот где всё это происходило, представляют себе не все. Между тем, до этого исторического эпизода — совсем рядом! От петербургской границы до места слияния Невы и Ижоры — рукой подать. А место, где русское войско ночевало перед битвой, буквально в двух шагах от платформы Саблино. Да, многие историки считают Невскую битву проходным приграничным столкновением, не более. Но, как ни крути, наши западные соседи ещё долго не заплывали в невские воды с завоевательными целями: не по вкусу пришлось любителям водных походов в хорошо вооруженной компании «угощение», предложенное им русско-ижорской ратью летом 1240-го.

Забытые крепости…

Впрочем, желающих закрепиться на берегах Финского залива хватало и без них. Так, в 1237 году на скалистой возвышенности близ ижорской деревни Копорье поставили свою крепостицу рыцари Ливонского ордена. Ну и что, что местные ижоры и чудины числили себя подданными Новгорода? Дранг нах остен из-за этого никто отменять не собирался! Только четырьмя годами позже Александру Невскому удалось выбить оттуда немцев, освободив местное население от орденского «покровительства» и дани. Много раз переходила эта фортеция из рук в руки, оказываясь то по одну, то по другую сторону российской границы, и только в 1703 году над ней окончательно и бесповоротно поднялся флаг Российской империи.

Поднимем глаза по карте Северо-Запада чуть-чуть на север, посмотрим на ещё одно свидетельство истории. Буквально несколько километров от деревни Васильево, что на Карельском перешейке. Что это за странные каменные валы у обочины шоссе? А это — еще одна страница истории, не вошедшая в учебник: руины старинной крепости, Тиверского городка. Добрых несколько столетий она прикрывала водный путь по Вуоксе к Ладоге, к крепости Корела. Вуокса на ту пору была более чем судоходна, так что крепостица на острове над Тиверскими порогами стояла очень даже на месте. Сколько раз шведские военные экспедиции разбивались о её стены, — известно разве что огромным гранитным валунам на берегу. Мы же знаем только, что жили в городке и православные новгородцы, и язычникикарелы, а христианский храм в его стенах мирно соседствовал с жертвенными камнями, что была у крепости собственная озёрная гавань, в которую свободно становилось аж четыре корабля, а каменные двухметровые стены венчал сверху деревянный палисад с бойницами.

Вплоть до начала XV века этого укрепления хватало, чтобы охлаждать пыл охотников до чужой земли. Но в 1411 году во время очередного шведского набега на новгородские земли Тиверский городок был разрушен: появление огнестрельного оружия сделало его деревянно-каменные стены бесполезными. Их заросшие травой, обомшелые камни поневоле внушают почтение, стоит только задуматься о бурной, неспокойной жизни, кипевшей здесь — сущая мелочь! — чуть больше, чем полтысячи лет назад.

…и могучие цитадели

Или, скажем, ещё одна крепость, от которой сегодня следов осталось ещё меньше — Ям, или, как её называли шведы, Ниенслот. Важнейшая в стратегическом плане, поставленная в единственно верном месте в низовьях Луги: кто владел этим городом, — контролировал огромные территории вдоль по реке, все земли племени ямь, да значительный кусок земель води. Мощные каменные стены с башнями, циклопическая кладка, стрелковые галереи поверху, собственный источник воды, помогли Ямьскому городку выдержать две шведских осады — в 1395 и в 14441448 годах. Не в силах взять город силой, шведы выторговали его себе по Столбовскому миру, и только Петр I сумел вернуть Ямбург в состав России. Правда, уже без крепостных башен и стен: в конце XVII века укрепления были срыты: новые типы оружия, новая артиллерия требовали совершенно другой фортификации.

Или — другой фрагмент истории. На дворе 1492 год. Где-то далеко за океаном к новой неизведанной земле приближаются корабли Христофора Колумба, а у нас, на самом западном краю Руси, «повелением великого князя Ивана Васильевича заложиша град на немецком рубеже, против Ругодива города немецкого на Нарове, на Девичьей горе на Слуде, четвероуголен и нарече ему имя Иванград». Та ещё была авантюра — заложить новую приграничную крепость в самый разгар Ливонской войны, да ещё не где-нибудь, а прямо через реку от крепости противника! Но заложили ведь, и построили, — вопреки всему! Мощные каменные стены, десять башен, — Ивангород стал первым русским укреплением, построенным на европейский, «регулярный» манер. Костью в горле торчал он нашим недружелюбным соседям.

Война и мир

А вот — крепость чисто русская, — Тихвин. А, точнее, Успенский монастырь. Вот уж где концентрация исторических персонажей — выше некуда! Сам монастырь построен по приказу Ивана Грозного. Надвратная церковь — на пожертвования от имени царевича Дмитрия. Дада, того самого, что очень неудачно поиграл «в ножички» в далеком городе Угличе. А звонница — на деньги, выделенные Борисом Годуновым. Смотришь вокруг и понимаешь, насколько до них всех буквально рукой подать! Ведь по историческим меркам всё только вчера было. И совсем не так уж много времени прошло с той поры, когда под стенами монастыря стояла шведская армия во главе с неугомонным Якобом Делагарди. Долго, надо сказать, стояла, пока наёмники, составлявшие изрядную её часть, не стали разбегаться из-за нерегулярности выплаты жалования, а защитники Тихвина не перешли в контратаку. Впрочем, не об одних крепостях речь. Вот, например, деревня Столбово близ всё того же Тихвина. Сейчас проехать туда в межсезонье можно разве что на тракторе.

А, между тем, это то самое место, где был подписан Столбовский мир, положивший конец русско-шведской войне 1614-17 годов. До сих пор встречаются в областных лесах валуны с вырубленными на них крестом и короной — пограничные знаки той давней немирной поры. Ну, а про Северную войну — и говорить нечего! Всё тут, перед нами, на ладони. Неудачный поход на Нарву, штурм Орешка, взятие Ниеншаца, достойная боевика история с захватом шведских судов на рейде, строительство русского флота, многочисленные морские баталии. Сразу добрых несколько глав из учебника вкупе с пятью пудами исторических романов! Основание Петербурга, закладка крепости на Заячьем острове, строительство укреплений Кронштадта, — это мы даже обсуждать не будем, и так все знают.

Благородные узники

А вот, например, как связаны между собой наши края и пугачевский бунт? Ведь, казалось бы, до оренбургских степей далековато? Но нет, и этот фрагмент российской истории нашёл отражение в истории Северо-Запада. Ведь именно здесь, в крепости Корела, носившей на ту пору название Кексгольм, содержалась семья этого легендарного бунтовщика, осмелившегося именовать себя императором Петром III. Кстати, раз уж зашла речь о б у з н и ка х этой крепости, то и зачинщики декабрьского восстания 1825 года сидели тут же.

А про судьбу несчастного наследника престола Иоанна Антоновича, коротавшего свои недолгие дни в стенах крепости Орешек, звавшейся в то время Шлиссельбургом, написано и рассказано столько, что, пожалуй, только ленивый не читал и не слышал эту русскую версию «Железной маски».

Богатая земля

И на протяжении всего этого времени земли Северо-Запада были землями богатыми настолько, что становится понятно, отчего к ним тянули жадные руки и шведы, и ливонцы. Да, мы живем в зоне рискованного земледелия, где урожай «сам3» считался фантастически щедрым, а год, на который такое счастье выпало, надолго оставался в памяти. Однако молочное скотоводство Петербургской губернии славилось настолько, что охтинское молоко стало притчей во языцех. А густые леса, изобиловавшие зверем и птицей, кормили народ, принося дополнительный доход. И это не говоря о периоде активного строительства российского флота!

Стройные стволы корабельных сосен (каждый — готовая мачта), лён парусов и пенька канатов, железная самородная руда и сосновая смола, — всё это было товаром ходовым, нужным, востребованным. Не было бы Российской империи, какой мы её знаем по книгам и фильмам, если бы не карельские сосны! Что там говорить, если даже история российских курортов началась именно отсюда — с Марциальных вод, ставших отечественной альтернативой французского Форжлез-О? И ведь правда, вкусная вода оказалась. И лечебная. Это уже потом были открыты «кислые источники» Пятигорска. А первоначально крамольная мысль о том, что «на воды» можно ездить не за рубеж, а поближе, родилась у нас, вблизи Петрозаводска. Вот такая вот складывается картина.

 Всё здесь, рядом, — и могильные курганы викингов, и поля древних сражений, и крепости, и монастыри, подчас оказывавшиеся надежней крепостей. И ведь это — ещё не говоря об Октябрьской революции и Гражданской. Не говоря о Великой Отечественной, — а о ней можно говорить бесконечно и отдельно.

Следы наших предков никуда не делись, не изгладились ветрами времен. Протяни руку, — и вот оно всё, живое, настоящее, намного более интересное и красочное, чем в школьных книжках. Мы живём на прекрасной земле, среди отголосков великих событий. Нужно только об этом помнить.

Сергей КОРМИЛИЦЫН