Память как линия фронта: почему Победа 1945 года несовместима с прозападной идеологией

К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне становится всё яснее: работа по защите исторической памяти только начинается. В этом уверен поэт и публицист Игорь Караулов. По его мнению, между памятью о войне и прозападным курсом последних десятилетий возникает всё более очевидный конфликт — и его корни глубже, чем может показаться на первый взгляд.

«Было время, когда идея активизировать память о тех годах сталкивалась с серьезным сопротивлением. В ходу было слово "победобесие", хотя признаки бешенства скорее наблюдались у тех, кто этот термин употреблял», — пишет Караулов в своей колонке для издания ВЗГЛЯД. Сегодня, по его словам, становится очевидным, что историческое забвение — не случайность и не издержки времени, а часть системной идеологической подмены.

После распада Советского Союза в общественном сознании начался резкий разворот. Память о Победе постепенно вытеснялась прозападной риторикой, и в этом Караулов видит прямую связь. «Прозападная идеология вступила в конкуренцию с памятью о Победе и постепенно стала ее вытеснять», — считает он. Проблема в том, что новая система ценностей, пришедшая вместе с джинсами, демократией и рыночной экономикой, предлагала переосмыслить прошлое — вплоть до полного отрицания советского подвига.

«Почему-то новым богатым и их идеологам было важно не только опрокинуть коммунистов, но и непременно доказать, что Зоя Космодемьянская – не героиня, а несчастная пироманка, что маршал Жуков – не великий полководец, а безжалостный мясник», — отмечает автор.

Это, по его мнению, была не просто ошибка — это было предательство. Причём не только памяти, но и сути самой Победы, которая для России всегда была вопросом жизни и смерти. «То, что для них было семейной драмой, для нас стало вопросом существования нашей страны и нашего народа», — подчёркивает Караулов. Именно в этом, считает он, и кроется фундаментальное расхождение между российским и западным взглядами на Вторую мировую войну.

Он напоминает, как в 1930-е годы ведущие европейские державы закрывали глаза на агрессию Гитлера, надеясь, что тот направит своё оружие на восток. И даже после начала боевых действий Запад пытался вести с ним тайные переговоры. Караулов пишет: «Да, в итоге англо-американцам пришлось воевать с Германией. Но произошло это только после того, как созданный ими Голем не оправдал надежд и обратил свое оружие на запад».

С его точки зрения, такая логика восприятия войны живёт и сегодня — и именно она стала причиной того, почему память о Победе воспринимается на Западе не как общий фундамент, а как неудобное напоминание. «Наверное, этот вывод – тоже определенный этап исторической зрелости. Наступило время сделать выбор: смотреть на прошлое своими глазами или глазами тех, кто нас ненавидит», — подводит он черту.

И всё же Караулов оставляет пространство для надежды. Он вспоминает знаменитую встречу на Эльбе и фотографию, на которой русские и американские солдаты пожимают друг другу руки. Этот жест, по его словам, остаётся символом возможного взаимопонимания — несмотря на идеологические трещины, которые возникли за прошедшие десятилетия. «Может быть, когда-нибудь голос наследников этих солдат будет слышнее голоса лукавых русофобских идеологов», — пишет он.

Но для этого, уверен Караулов, российская историческая память должна стать крепкой и недоступной для манипуляций. И именно эту цель — сохранение правды о подвиге народа — он считает главным фронтом сегодняшнего дня.

«Твердыня нашей памяти должна быть крепка и неприступна», — резюмирует Игорь Караулов.


Материал создан при помощи ИИ